Азовская форма хамсы откармливается в этом мелководном и богатом планктоном море в течение лета, а осенью (с конца сентября по начало ноября) движется густыми массами через Керченский пролив. Движение ее косяков бывает хорошо заметно с судна и с берега. Пройдя пролив, хамса долго стоит у керченского побережья как бы в нерешительности, повернуть ли ей на юг или на запад. В некоторые годы вся хамса направляется к Крыму или к Кавказу, но чаще всего часть косяков отделяется и идет в западном направлении, другая же часть движется вдоль кавказских берегов и достигает Батуми или даже Синопа. Существует неподтвержденное точными наблюдениями мнение, что иногда хамса пересекает Черное море и прямым путем направляется от берегов Крыма к Синопу.
Ход крупных масс хамсы представляет собою замечательное явление природы. Местонахождение отдельных косяков рыбы в море выдают огромные стаи буревестников и чаек, обжирающихся хамсой до неспособности летать и наполняющих воздух запахом сырой рыбы. Тут же ныряют по всем направлениям тысячные стада дельфинов, тоже кормящихся за счет хамсы. Специально азовский вид дельфина-пыхтуна (Phocaena relicta), летом отсутствующий в Черном море, выходит за хамсой через Керченский пролив и сопутствует ей на всем пути; наряду с человеком он является главным потребителем хамсы. Под влиянием разных причин, в том числе, вероятно, и из-за преследования дельфинов, хамса спасается иногда в бухточки и заливы и набивается там доотказа. О таком заходе хамсы в Балаклавскую бухту с ее узким проливом Данилевский рассказывает следующее: «Самый замечательный пример этого рода был в 1859 г., когда изобилие хамсы, зашедшей в бухту, вместо благодеяния природы обратилось в настоящее народное бедствие. От натиска сзади зашедшая в бухту хамса не могла возвратиться назад. Здесь залив, имеющий более версты в длину и около 100 сажен в ширину, до того переполнился рыбою, что не было видно воды. От такого скучения она вся задохлась и задушила всю прочую рыбу, которая выскакивала на берег. Морские раки тоже выползли из воды. От гниения этой рыбы распространилось такое зловоние, что серебро в шкафах и масляные картины с белилами совершенно почернели. Из угла бухты, где она мелка, заставляли выгребать хамсу и уносить в мешках. Ее зарывали в землю, некоторые удобряли поля, но все это не могло уменьшить зловония.