В умеренных водах Тихого океана широкое распространение и огромное значение имеет ближайшая родственница средиземноморской и атлантической сардинки тихоокеанская сардина, известная у нас также под японским названием иваси (Sardinops melanostictus Temm. et Schl.); у американских берегов водится ее подвид калифорнская сардина (S. melаnostictus coeruleus Gir.). По размерам уловов сардина занимает на Тихом океане первое место, так как, по данным за 1936 г., там по восьми основным породам морских промысловых рыб (к таковым относятся лососевые, сельди, сардина, камбала, палтус, тресковые, тунцы и скумбрия) выловлено Японией, Соединенными Штатами, Канадой и нашим Союзом всего 45 000 000 ц, причем из этого количества 24 000 000 ц, т. е. более половины, составляет сардина. Наша доля вылова была пока очень невелика и достигала всего 5.8% общего улова сардины.
Возникновение у нас с 1925 г. промысла иваси окружено некоторой загадочностью. Установилось мнение, постоянно повторяемое в печати, что до 1923 г. иваси в наших водах не было вовсе и что стаи этой рыбы внезапно появились лишь в 1924 г., после японского землетрясения, в результате будто бы происшедших изменений в рельефе морского дна Японского моря, повлиявших на изменение направления теплого течения. Действительно, пишущему эти строки, занимавшемуся в 1900 г. изучением фауны залива Петра Великого, не пришлось тогда ничего слышать об иваси, точно так же как этой селедочки не гида ли там и позднее работавшие исследователи-ихтиологи. Однако причину этого следует, скорее всего, искать в другом. В те времена никто не ловил иваси с промысловыми целями. Все рыболовство в заливе Петра Великого находилось в руках рыболовов-китайцев, которые промышляли лишь весеннюю сельдь, главным образом для приготовления из нее тука, продававшегося в Японию, и когда кончался ее ход, снимали ставные невода и прекращали промысел.
Плавными сетями с мелкой ячеей они не ловили вовсе, и очень возможно, что ход иваси . проходил просто незамеченным. По сведениям, собранным Кагановским (1932), некоторые жители ловили молодую иваси закидным неводом еще в 1912 и 1913 гг., и не раз отмечалось, что она заходила в ставные невода (в 1919 г. — на Русском о-ве, в 1921 — в губе Тулама, в 1922 — в Посьетском районе). Никаких изменений в распределении течений после японского землетрясения 1923 г. не было замечено, да и едва ли оно могло отразиться в наших водах, так как происходило на берегах Тихого океана, а не на Японском море.
Как бы то ни было, но как только начали ставить на иваси японские невода-ловушки и в особенности как только начали ловить эту сардинку плавными сетями, выходя за ней в открытое море, так уловы ее стали год от года возрастать с головокружительной быстротой. В 1937 г. улов иваси составил 1 418 000 ц. Промысел быстро развивался, и скоро сардина-иваси сделалась главным нашим промысловым объектом в водах Дальневосточного края.
Жизнь этой столь важной для нас промысловой рыбы в настоящее время очень мало изучена. Мы имели возможность исследовать ее только у наших берегов, тогда как главные моменты ее жизни — размножение, развитие и рост — протекают в более южных частях Японского моря, бывших мало доступными для наших научных работ. Между тем жизнь тихоокеанской сардины представляет, помимо практического, также огромный научный интерес. Ее миграции теснейшим образом связаны с внешними условиями и в этом отношении могут служить классическим примером, заслуживающим изучения. Ее таинственное исчезновение за последние годы имеет характер грандиозного эксперимента, поставленного природою на наших глазах, и, вместе с тем, наносит чувствительный удар нашему развивающемуся промыслу. Ввиду этих соображений, я считаю необходимым остановиться несколько подробнее на характеристике миграций и на исчезновении иваси»