Каспийское море, огромный замкнутый и сильно опресненный бассейн, по размерам лишь немного уступающий Черному морю, представляет очень удобные условия для существования сельдей. Оно сравнительно мелководно, так как 70% его поверхности имеют глубины менее 180 м. Воды его сильно прогреваются летом и чрезвычайно богаты планктоном, который составляет пищу сельди. Среди его рыбного населения имеется также мелкая селедочка — анчоусовидная сарделька (Clupeonella engrauliformis), служащая превосходной пищей для более крупных хищных видов сельди. Вместе с тем в Каспийском море сравнительно мало таких хищных рыб, которые бы уничтожали сельдь, и совсем нет опасных для нее конкурентов — других планктоноядных рыб. Массовый ход каспийской сельди представляет собой явление исключительное по своей грандиозности. Один из участников Каспийской экспедиции дает ему следующее, весьма картинное описание.
«Совместно с Бакинской научной станцией экспедиция совершенно точно определила местонахождение основных масс сельди, оконтурила их, разбила на квадраты. Было установлено, что сплошная масса сельди находилась в момент обследования у советских берегов — от иранской границы вдоль Азербайджана до Шаховой косы на Апшеронском п-ве. Центр сельдяного скопления расположился на участке от Астры, у границы с Ираном, до Курийского камня, против устья Куры. Размеры его вызвали волнение всех, кому предстояло участвовать в путине: ядро сельдяной «толпы» имело 152 км в длину и около 30 км в ширину.
Определив место и густоту косяков, экспедиция «села» на сельдь, засекла ее «старт» и начала двигаться вместе с ней к северу. Передвижение началось 26—28 марта. С тех пор экспедиционные суда идут вместе с рыбой, наблюдая за ней, сообщая берегу наводящие сведения и одновременно производя лов дрифтерными (т. е. пловучими, идущими по течению) сетями в открытом море. Около двухсот судов ловят рыбу, остальные отвозят ее на берег.
Вскоре сельдь обогнула Апшеронский п-в, и апшеронские заводы приняли сигнал: начинайте лов.
Ушли в море первые невода. Сети принесли по нескольку килограммов рыбы. Значит, правильно! Ход начался, но это еще только авангард. На другой день в сетях были уже сотни килограммов, десятки центнеров, сотни центнеров.
Теперь селедка движется вдоль берегов Азербайджана и Дагестана, хотя ее основная масса еще не прошла Апшерон. На центре косяков продолжает «сидеть» экспедиция. Она не перестает наблюдать, указывать и ловить.
На берегу сельди была приготовлена достойная встреча. Рыбозаводы учли сведения о небывалом количестве рыбы. Вовремя завербовали рабочих: из горных аулов спустились к берегам семнадцать тысяч рыбаков. Во-время отремонтировали сети, приготовили канаты, починили тачки, перебрали механизмы. Много рыбы — значит, нужно много места. Очищены и вымыты не только цементные чаны в новых лабазах, но подготовлены к использованию и те лабазы, которыми уже перестали было пользоваться. Много рыбы — нужно много соли. И на заводы завезена соль, — ее хватит на двойной план. А может быть, нехватит и этой соли, — думают директора заводов и уже раскидывают мозгами, где бы раздобыть еще...
Движется авангард сельди, а навстречу ему несутся самолеты. Опытные пилоты кружатся над местами, указанными экспедицией, закидывают очки на лоб и вглядываются вниз, в море. Ветер и винтовая струя воздуха бьют в лицо, слезы туманят глаза, но пилоты смотрят, пока все начинает плыть перед глазами, сливаться в одно пятно — не то зеленое, не то фиолетовое. Что-то чересчур много фиолетового! Пилот отворачивается, протирает глаза и снова смотрит вниз. Да, он не ошибся: на зеленоватой воде темнеет фиолетовое пятно косяка. И пилот спешит к рыбозаводам. Он пролетает над длинными крышами лабазов, на которых огромными белыми буквами — специально для летчика — написан номер завода. Он сбрасывает вымпелы с записками, указывает место косяка. Советует: ваш невод не достал, надо дать еще один аркан, т. е. удлинить канат, на котором держится сеть. Или пишет: вы далеко забрались в море, рыба идет всего в двухстах метрах от берега.