Первый ход сельди и здесь, несмотря на значительно более северное положение, происходит около 20 апреля и в 1933 г. наблюдался между 20 и 23. апреля, когда у берегов еще был лед и ставные невода на промысловых участках, прилежащих к Широкой Пади, не были выставлены. Ход этот был, таким образом, пропущен промышленниками и приступить к лову удалось лишь с 8 мая, когда на одном из участков начал действовать ставной невод. Диаграмма уловов на этих четырех участках (рис. 16) обнаруживает три подъема (10—11, 28—31 мая и 22 июня), которые, возможно, соответствуют второму — четвертому ходам сельди на юге Сахалина, так как и сроки приблизительно совпадают; впрочем местные русские и корейские рыбаки этих ходов не различают так определенно, как японцы. В конце июня ставные невода снимаются. Вместе с тем еще с десятых чисел июня наступает время «глубьевого» лова сельди, производимого- дальше от берегов (однако не более 5—6 км от них) плавными сетями ночью, в поверхностных слоях воды.

Результаты уловов на промысле Широкая Падь в июне и июле 1933 г. изображены на диаграмме (рис. 17). Колебания уловов и здесь зависят главным образом от подходов сельди, перерывы обусловливаются штормовыми днями. Еще лучше отражается пульсация подхода сельди, если изобразить на диаграмме (рис. 18) улов сельди за дневной выезд на одно промысловое судно (бот или кавасаки). Сельдь в это время уже мало подходит к самому берегу, и этим объясняются незначительные уловы ставных неводов, но она держится в открытом море, и время от времени стаи ее приближаются к берегу в поисках пищи и держатся в верхних слоях над глубинами в 40—70 м, где и попадают ночью в плавные сети. Довольно резкие подъемы и падения уловов обнаруживают и здесь как бы отдельные подходы сельди, но закономерность их удастся нам разгадать, конечно, лишь после продолжительных систематических наблюдений и исследований путем пробных ловов на разных глубинах, сопровождаемых определением температуры, солености, течений и распределения планктона.

Более полно освещены условия биологии и миграций сельди в заливе Петра Великого благодаря многолетним работам А.И. Амброза (1931). Здесь картина миграций сельди совершенно иная, чем на противоположном берегу Японского моря. Это объясняется прежде всего тем, что и раса сельди здесь, по-видимому, другая: по тщательным исследованиям Амброза, она тождественна с сельдью корейской расы Фужита и Кокубо, тогда как сахалинская сельдь, а также сельдь северной части Татарского пролива (залива Де-Кастри) не отличается от хоккайдской.

Ход сельди начинается в заливе Петра Великого и в заливе Посьета очень рано: в заливе Посьета — в январе или в феврале, в Амурском и Уссурийском заливах — в начале марта, и заканчивается в мае — июне. В это зимнее и весеннее время сельдь идет главным образом для икрометания, причем вначале идут наиболее крупные и старые сельди 8—4 лет; более молодые примешиваются к ним лишь в очень ограниченном числе. Надо думать, что чем старше сельдь, тем раньше у нее созревают половые продукты и тем раньше, следовательно, начинается ее ход. Интересно, что и среди сельдей одной возрастной группы в начале хода идут наиболее крупные особи затем более мелкие. Подход к берегам начинается несколько ранее полного; созревания половых продуктов, и они достигаю окончательной зрелости уже у берегов.
Постепенная смена состава стай сельди, подходящих к берегам в заливе Петра Великого, лучше всего может быть выражена схемою (рис. 19), где ход каждой возрастной категории характеризуется асимметричной кривой, причем максимальный процент содержания данной группы в уловах непрерывно увеличивается от старших возрастов к младшим. Практически и здесь можно различить несколько ходов. Первым из них, в феврале и в начале марта, надо считать ход восьми-пятилетних сельдей с большой примесью (50—60%) четырехлеток. В это время заливы покрыты еще льдом, и ход совершается подо льдом. Во втором ходе участвуют главным образом четырехлетние сельди с некоторой примесью трехлеток. Основное ядро третьего хода составляют трехлетки с примесью некоторого количества двухлеток. Четвертый ход «майской» сельди состоит главным образом из двухлеток, немногих запоздавших трехлеток, изредка особей старшего возраста и часто с некоторым количеством сельдей из более ранних ходов, уже отнерестовавших и приближающихся к берегам для откорма.

---