Подводя итоги этой на первый взгляд сложной схемы рас, Гейнке считает возможным разделить сельдей северных европейских вод на две основные группы: на морских сельдей, мечущих икру осенью на банках и в остальное время года держащихся в открытом море, и на береговых сельдей, живущих вблизи берегов, мечущих икру зимой или весной и нередко заходящих в опресненные бухты. Во внешнем строении каждой из обеих групп можно найти черты, общие свойственным ей расам, так что береговую сельдь всегда можно отличить от морской. Эти особенности, характеризующие береговую, и морскую группы сельдей, стоят, без сомнения, в связи с внешними условиями: с соленостью и температурами воды, которыми обе области резко различаются. Правда, связь эту мы пока не можем еще объяснить, но она бесспорно существует.
Вполне понятно, что окончательное установление отдельных рас сельди в различных участках северной Атлантики заставляет совершенно отказаться от полярной теории миграции сельди. Если местных рас так много и они так сильно различаются между собой, то, конечно, каждая из них должна иметь свой район миграции, более узкий или более широкий, примыкающий непосредственно к месту икрометания.
Миграции сельди бывают трех родов: 1) миграции молоди с мест выхода из икры к местам откормки, чаще всего от берегов и банок в открытое море или вдоль берегов по течению; 2) миграции на места откормки, совершаемые недостигшими половой зрелости особями или вполне взрослыми сельдями по окончании периода размножения, в разное время и в различных направлениях, иногда также к берегам или в бухты, в других случаях, наоборот, от берега в открытое море, и 3) миграции в целях размножения, совершаемые половозрелыми особями сельди в направлении из открытого моря к берегам или к банкам, удобным для икрометания и расположенным на большем или меньшем расстоянии от берега.
Миграции молоди сельди совершаются в значительной степени пассивно, — личинке или мальку трудно противостоять силе морского течения, которое подхватывает и несет их. В бухтах нередко наблюдается особенно сильное скопление молоди сельди как-раз в те периоды, когда туда заходит течение. Личинки, вышедшие из икринок, отложенных у берегов, обыкновенно увлекаются течением и все свое дальнейшее развитие проходят в пути.
Миграции кормовые, предпринимаемые молодой сельдью или половозрелыми особями до и после периода размножения, оказываются уже активными и в меньшей степени зависят от силы и направления течения, так как полувзрослые и взрослые рыбы могут ему сопротивляться и способны двигаться навстречу ему. Однако и в этом случае сельдь часто идет пo течению, следуя за своей пищей, планктоном, в особенности за массовыми скоплениями веслоногих рачков-копепод («aat» норвежцев), а эти последние зависят, в свою очередь, от скоплений еще более мелкого растительного планктона, не обладающего подвижностью и увлекаемого течением.
Миграции в целях размножения, или нерестовые, совершаются половозрелыми сельдями, без сомнения, под влиянием особых внутренних раздражений, производимых выделяемыми в кровь половыми гормонами. Направление движения в этом случае едва ли определяется органами зрения или обоняния, скорее можно думать, что для распознавания пути сельдь пользуется органами чувств, с помощью которых может определять степень солености воды и ее температуру. Возможно, что здесь играет роль и ощущение течения, — сельдь часто движется против его основного направления. Руководствуясь всеми получаемыми впечатлениями, сельдь может распознавать близость берега. Наблюдения над совпадением времени подхода сельди с наступлением температурных изменений и с появлением определенной солености подтверждают такое предположение.