Представители рода Oncorhynchus обнаруживают более примитивные черты не только в своем распространении, но и в строении и в образе жизни, в частности — в своих миграциях. Поэтому мы и начнем рассмотрение миграций лососевых не с более близких к нам атлантических лососей, а с тихоокеанских. Среди последних первое место по широте распространения и по экономическому значению занимает кета (О. keta Walb.), которая у нас составляет среди лососевых главную промысловую рыбу. Она поднимается во все более крупные реки нашего тихоокеанского побережья, начиная от корейской границы до Анадыря.
Миграции кеты в морей самые области, в которых она проводит морской период своей жизни (как мы увидим, довольно продолжительный), до сих пор, к сожалению, остаются очень мало известными; нам более или менее подробно удалось пока выяснить лишь судьбы кеты (так же как и других тихоокеанских лососевых) после входа в реку, во время предпринимаемой ею единственной в ее жизни нерестовой миграции. Относительно мест, из которых она приходит в наши реки, существуют две точки зрения: по одной она держится в водах, ближайших к устью реки, и совершает, следовательно, относительно короткие миграции в море, по другой — она уходит далеко от устья реки и направляется в открытый океан, где откармливается и вырастает, так что для возвращения в реку ей приходится проделать огромный путь. Возможно, конечно, и третье предположение, что в одних случаях ее миграции коротки, в других отдаленны, и это предположение, пожалуй, наиболее вероятно. Сообщаемые Солдатовым (1912) факты нахождения в желудках летней кеты, пойманной в низовьях Амура, японских крючков, относительно которых удалось установить, что они употребляются для ловли трески и камбалы на восточном берегу о-ва Хоккайдо, т. е. в открытом Тихом океане, указывают, что иногда кета совершает весьма длинные миграции, проходя в Охотское море через какой-нибудь из Курильских проливов и огибая Сахалин с севера. Державин (1933) сообщает о ряде случаев нахождения горбуши и кеты в Японском и Охотском морях с японскими метками, которые удалось расшифровать при содействии проф. Марукава.
В 1929 г. Фузанская экспериментальная рыбно-хозяйственная станция выпустила около 200 меченых горбуш в северо-корейских водах, в участке между 42°15'—42°00' с. ш. и 130°35'—130°10' в. Д.; из них 11 рыб были пойманы вторично в наших водах, главным образом в заливе Петра Великого, в расстоянии нескольких сот километров от места выпуска и спустя 23—47 дней. Три рыбы, однако, проделали более длинный путь; одна из них была выловлена в р. Сакмарте и прошла за 33 суток 900 км, делая по 27 км в сутки, другая была поймана в бухте Датта, на расстоянии 1200 км, третья прошла еще дальше в северную часть Татарского пролива, в залив Де-Кастри, совершив более чем 1400 км за 32 суток, с рекордной быстротой по 43.7 км в сутки. Еще более значительные миграции совершает, по-видимому, кета, судя по опытам мечения Хоккайдской экспериментальной станции.
По данным А.Н. Державина, кета № 26, выпущенная станцией 22 июня под 52°46' с. ш., 156°03' в. д. была поймана вторично 23 июля близ устья р. Большой на Камчатке. Эта рыба, по-видимому, замешкалась в пути, так как за 31 день прошла всего лишь несколько десятков километров. Зато другая кета с меткой № 78, выпущенная 12 июня в Тихом океане под 45°00' с. ш. и 148° 10' в. д. у юго-восточного берега о-ва Итуруп, была вторично поймана на северном берегу Охотского моря, в Тауйской губе, в р. Оле, более чем в 1 600 км от места выпуска.
О некоторых из результатов этих опытов мечения кеты и других лососевых сообщают японские исследователи Иокояма Сиорай и Каваками Сиро (1932); по их данным, кета, помеченная на восточном берегу о-ва Парамушира (т. е. в открытом океане), проходит через второй Курильский пролив и идет в реки западного берега Камчатки (рис. 55).