Несмотря на такое широкое распространение, треска нигде в наших тихоокеанских водах не образует таких густых скоплений, как в Баренцовом море, где нередки уловы в 7—8 т за час траления. В тихоокеанских водах траулеры добывают в лучшем случае 1—2 т трески, да и такие уловы являются исключением. В Японском море средний улов за час траления едва достигает двух десятков рыб. Это обусловливается прежде всего тем, что все три наши восточные моря — моря очень глубокие и большие глубины в них близко подходят к берегу, оставляя лишь узкую полосу средних глубин (до 200 м), на которых могут держаться и кормиться донные рыбы. Обширные мелководные пространства здесь хотя и имеются (например в северной части Охотского моря), но они находятся в очень неблагоприятных температурных условиях. Лишь у западного берега Камчатки и в. Олюторском заливе Берингова моря треска находит для себя более благоприятные условия существования, но и там она встречается в гораздо более распыленном состоянии и не образует таких скоплений, как в Баренцовом море.
Миграции трески в Тихом океане мы лишь начинаем изучать. В 1934 г. А.И. Полутовым был сделан первый опыт мечения 2000 экземпляров авачинской трески; при этом в течение одного месяца попались вторично в том же Авачинском заливе всего семь экземпляров, и было обнаружено, что треска никуда не ушла из залива, а лишь передвинулась несколько на глубины. На основании других наблюдений и косвенных соображений все исследователи тихоокеанской трески (А.И. Полутов, Е.К. Суворов, В.Ф. Шмит, М.Н. Кривобок) единогласно отрицают существование у нее таких отдаленных миграций, как у мурманской; ими признаются у нее лишь короткие миграции с глубин, где она зимует, к берегам, у которых она мечет икру весною и кормится летом. Если иногда у нее и наблюдаются продвижения стай вдоль берега (например у западного берега Сахалина и восточного берега Камчатки), то лишь на небольшом протяжении.
К сожалению, нам ничего пока неизвестно о миграциях трески у западного берега Северной Америки, где условия жизни и размножения, можно ожидать, являются более сходными с теми, что наблюдаются у берегов Европы, но где исторически едва ли могли создаться те предпосылки, которые обусловили возникновение дальних миграций норвежской трески.
Если дальнейшие исследования покажут, что миграции трески в наших тихоокеанских водах действительно таковы, как они сейчас вырисовываются, то в этом не будет ничего удивительного с приведенной выше точки зрения: в Японском и в Беринговом морях условия, в которых живет треска, скорее напоминают условия Немецкого моря, чем побережья Норвегии. Ее икра и личинки не захватываются здесь мощными течениями и не относятся далеко на север; точно так же здесь, в северных областях моря, не создается и выгодных условий питания — в Охотском море из-за низких температур и длительного пребывания ледяного покрова, в Японском — из-за сужения моря в его северной части.
На миграциях трески в Тихом океане могли, впрочем, отразиться еще два исторических момента: во-первых, ледниковый период сказывался здесь гораздо меньшими нарушениями, чем в Атлантическом, как нам придется еще говорить об этом ниже, и во-вторых, треска является, по-видимому, в Тихом океане одним из новых пришельцев, проникших в него, быть может, только накануне или во время ледникового периода из Атлантического океана. Последний, по всем особенностям современного распространения трески, является центром возникновения всего семейства тресковых, а также и местом возникновения вида Cadus morhua L. К сожалению, все эти вопросы для своего хотя бы приблизительного решения еще требуют продолжительной исследовательской работы, а эта работа нами только что начата.